Одлян, или Воздух свободы - Страница 116

116

– Расстегни брюки. Вот так.

Сестра мяла живот. Глаз молчал. Потом сильно надавила и спросила: «Больно?». Глаз ответил: «Нет», но застонал. Медсестра не верила, что у Глаза аппендицит, и решила точнее проверить.

– Ну-ка, — сказала она, — выпрями ноги.

Глаз попытался, но не смог, и застонал.

– Хорошо, — сказала медсестра, — я забираю тебя в больницу. Пошли помаленьку.

Глаз попытался встать. Но тут же пал на бок, застонав.

– Не могу идти.

– Сейчас принесут носилки, — сказала медсестра и вышла в коридор.

Парни молча наблюдали за Глазом. Когда захлопнулась дверь, Томилец засмеялся и тихо сказал:

– Ну, молодец — Глаз. Хитрый Глаз. Ловко ты.

Пацаны с восторгом смотрели на Глаза.

В дверях щелкнул замок. На пороге медсестра.

– Давай помаленьку дойдем до носилок, — сказала она Глазу.

Он попытался встать, но упал, заскрежетав зубами. Два работника хозобслуги занесли носилки в камеру. Парни положили на них Глаза, и взросляки понесли его. На лестничных площадках разворачивать носилки неудобно, и работники хозобслуги кряхтели. А Глаза разбирал смех. И он, прикрываясь рукой — хотя мужики и видели это, — смеялся.

Как только его занесли в палату и положили на кровать, он сразу у больных спросил курева.

– Да что ты, парень, какое курево! В палатах не курят. Мы у тебя хотели спросить.

Глаз с куревом пролетел, но настроение не упало. Он лежал и смеялся, как обманул медсестру и как его несли на носилках по лестницам.

В палате пять мужиков. И Глаз стал читать стихи. Мужики слушали и тихонько смеялись. Глаз стихи читал громко, и надзиратель сказал:

– Какой ты больной, болтаешь без умолку.

Утром Глаза отвели в камеру, не спросив даже, болит ли живот.

После обеда Глаза с Томильцем забрали на этап. В бане они узнали, что Мах, бывший вор седьмого отряда, подзалетел за драку и Мехля тоже. Глаз с Томильцем передали Маху через работника хозобслуги привет.

В свердловской тюрьме их вновь посадили в одну камеру. Через несколько дней Глаза забрали на этап.

– Ну, давай. Жду в Грязовце, — сказал, прощаясь, Томилец.

Этап малолеток из свердловской тюрьмы был большой. Отправляли человек двадцать. Все пацаны из Свердловска и Свердловской области. Малолеток посадили в боксики. У каждого пацана — увесистый кешель. «О, свердловские куркули! Надо будет вас потрясти»,— подумал Глаз.

Но свердловчане не один месяц сидят вместе. Друг друга хорошо знают. Трясти кешели одному Глазу будет нелегко. «Ладно, — решил он, — сядем в «Столыпин» — поглядим».

В «Столыпине» малолетки заняли целое купе. По второму заходу только один. Сильно здоровых нет.

– Так, ребята, — приступил Глаз, — в какие зоны идете?

– Не знаем, — ответил парень, что был побойчее всех.— А ты?

– Я тоже не знаю. В какую-нибудь попадем. Вы, главное, не коните. Со мной не пропадете. У меня во многих зонах есть кенты. Так что держитесь меня. Я дам поддержку. Конечно, не все идем в одну зону. Это ясно. Режимы-то разные. Но кто пойдет со мной, не пропадет. А ты, я вижу, шустрый. В зоне будешь жить хорошо. У тебя как кликуха?

– Черный.

– Так что, Черный, все будет в ажуре. — И Глаз подмигнул.

Черному надо польстить. Он как-никак у пацанов пользуется авторитетом.

Поговорил Глаз и с парнем, что по второй ходке. Парень не шустряк — Глаз это сразу понял.

– Ну тебя-то учить не надо, сам знаешь, что к чему, — похлопал он его по плечу.

Навешав желторотым лапши на уши, Глаз залез на вторую полку и лег к перегородке. В соседнем купе ехали взросляки. Их везли в крытку. В Тобольск. Взросляки спросили Глаза, не подкинет ли он чего из теплой одежды.

– Щас сделаем, — ответил Глаз.

Теперь вещи у малолеток можно забрать, прикрываясь взросляками. Часть отдать им, часть оставить себе.

Глаз спустился вниз к Черному.

– Спроси у ребят шерстяных носков. Носки-то должны быть.

– Гоня, у тебя носки шерстяные есть? (Гоня был тощий и белобрысенький.)

– Есть.

– Дай, отдадим крытникам.

Гоня покопался в кешеле и протянул Глазу шерстяные носки. Первый кешель развязался.

– Ребята,— теперь Глаз обращался уже ко всем,— у кого есть шерстяные носки? Надо помочь взрослякам. Ну, что сидите? Куркули, что ли?

Пацаны зашевелились. Несколько человек протянули Глазу носки. Глаз опять залез на вторую полку.

– Ау, соседи!

– Эу,— отозвались взросляки.

– Шерстяные носки есть. Как вам передать? Через конвой или через решку?

– Да ну, к бесу, конвой. Давай через решку.

Перегородка между купе была тонкая, и Глаз просунул носок через решетку. Крытники со своей стороны ухватили его за конец и продернули через свою решетку. Глаз передал четыре пары носков.

– Добре,— похвалили Глаза мужики,— если еще есть что-нибудь, давай, нам пригодится.

– Парни,— свесившись со второй полки, сказал Глаз,— мужики теплой одежды просят. Пару свитерков бы сделать надо. Сообразите.

Пацаны пошептались и подали ему два свитера. Глаз немедля спулил их взрослякам. Прежде чем передавать вещи. Глаз выжидал, когда конвойный пройдет по коридору. Ходил он не часто и лишь только раз заметил, что Глаз передал свитер. Но конвойному это было не впервой.

Взросляки благодарили Глаза. Спросили, докуда он едет.

– На зону везут,— сказал он громче, чтоб слышали пацаны.

Глаз слез вниз.

– Черный, давай покурим.— Глаз достал сигареты.

Черный и еще двое пацанов взяли у Глаза по сигарете, хотя своих было полно. Но раз угощают, отказывать нехорошо.

116